В моих мыслях звучит старая песня давно уже несуществующей рок-группы – я всё время слышу её у себя в голове, порой напеваю даже, но это вовсе не отменяет того факта, что она меня просто задолбала! Как бы сменить пластинку? Почему ни у кого в этом месте нет плеера? Прямо уж абсолютно всех смерть настигает в тот момент, когда при них нет плеера? Или монстры не слушают музыку? А ведь в Чистилище попадает не только душа, но и всё, что с ней сгорело – тело, одежда, любые предметы, а сгорает рано или поздно всё стёртое и никому не нужное. В Чистилище попадают те, от кого отказались Рай и Ад, все вампиры и монстры, чьи души были прокляты. Здесь это называется «Заранее осуждённый» – тот, кого после смерти не ждут на Великом суде, как следствие – не принимают и за Завесой. Считается, что сразу после смерти монстр попадает в Чистилище, но это не так. Его духовная составляющая, которую вы можете считать остатками самой души или же просто сгустком энергии, оказывается в прослойке между Завесой и миром живым. Об этой прослойке не знают даже медиумы, по крайней мере, большинство из них, оттуда выбраться невозможно, ну или нужно намного больше времени, чем есть всегда. Из этой прослойки ни до кого не достучаться, ни с кем не связаться, и духовная составляющая будет там обитать до тех пор, пока не сгорит всё остальное. Если тело заранее осуждённого не сожгут злоумышленники, то оно перегорит, его Вселенная переварит, равно как и любого призрака – мертвецы, отказывающиеся идти на свет, со временем разлагаются и сходят с ума, монстры же перегорают. Но это не такой уж и долгоиграющий процесс. Самым распространённым способом убийства монстра является именно сожжение, потому что в большинстве своём это единственный действенный способ уничтожения того же вампира. Как правило, монстров убивают профессионалы, сжигающие останки подпольно или в крематории; иногда останки оставляют на улице, а почти все представители нечисти не выдерживают контакта с солнцем даже после смерти. Но бывает, что очень не везёт – если останки захоронят, то полного сгорания придётся ждать очень долго. Правда, не знаю, так ли это плохо. В прослойке, по крайней мере, есть хоть один на миллион шанс докричаться до кого-нибудь или сделать нечто существенное, хоть как-то повлиять на ситуацию, а если происходит сгорание, то здравствуй Чистилище навечно! Мне, конечно, непонятно с какого перепуга вампир с бьющимся сердцем и возможно, не с самой чистой, но всё же имеющейся душой, заранее осуждён, да и рад бы я был оспорить это решение, но до зала Великого суда я не добрался. Мне повезло, мои останки сожгли почти сразу после смерти, но мой компьютер забрал убийца, и я уже который месяц прозеваю в Чистилище без музыки!

Место тут странное, обстановочка весьма гнетущая. В основном Чистилище состоит из смешанных лесов с токсичными реками – не то ярко красными, не то чёрными и густыми словно нефть. Частенько встречаются песчаные сухие пустыни, скалистые и вулканические местности с горящими лавами, однажды мне пришлось топать по обледеневшей пустыне, способной заморозить лёгкие живого человека за несколько секунд. Солнца в Чистилище не бывает, дни довольно мрачные, а ночи в принципе не проглядываемые. Несмотря на то, что обитель монстров находится недалеко от Ада время здесь не замедленно – год, проведённый в Аду, равняется месяцу на Земле, а год, проведённый в Чистилище, равняется году на Земле – это единственная хорошая новость. В Чистилище все делятся на охотников и добычу и, несмотря на то, что здесь обитают мёртвые да уничтоженные монстры всё равно постоянно хочется жрать, убивать и разлагаться морально любыми доступными способами. Рано или поздно, здесь все либо с ума сходят, либо становятся чьим-то ужином. Это, кстати, интересно, но вампиры, например, представляют собой некогда живое существо, умершее, но продолжающее существовать до тех пор, пока однажды его не сжигают и он не попадёт в Чистилище, но что с ним будет после того, как его здесь съедят? Надеюсь, что тогда я не смогу продолжить существование в какой-нибудь прослойке между прослойками! Или того хуже – продолжить бренность в чьём-либо организме, пока от меня не избавятся естественным путём… и буду я после этого лежать да вонять. Скажу я вам, этот мир слишком многогранен, в нём слишком много лазеек и способов существования даже после многоразовой смерти. Возможно, страх того, чего можно ожидать дальше, заставляет меня цепляться за то, что есть сейчас. Ну, то есть… мне не хотелось бы стать гниющей какашкой в мультивселенной, лучше уж продолжить своё существование здесь в том виде, к которому я успел привыкнуть…

Поначалу здесь я бился с противниками руками и зубами, но потом понял, что это не всегда эффективно, потому что среди противников также много вампиров и других зубастых тварей. Мне нужно было оружие, желательно – дальнего боя, но не сразу удалось раздобыть такое. Первое, что я смог здесь сотворить – это деревянное копьё, затем был лук со стрелами, а потом – нечто похожее на деревянный мачете с длинной рукоятью. Но однажды мне воистину повезло! Я убил одного чувака, у которого был самый настоящий металлический тесак, позже я приделал этот тесак к своему деревянному мачете и вышло довольно неплохо. Прикиньте, сколько времени тот мужик горел, если при нём был тесак? А плеера не было… досадно. Знаю, это похоже на бред, то, что я так сильно хочу получить плеер, но у меня больше нет сил слушать эту чёртову песню в своей голове! Лучше бы я сошёл с ума и начал слышать голос чужого усопшего кота, чем эту чёртову песню!

— Чёрная птица, чёрная луна, чёрное небо, чёрный свет... — напеваю я, расхаживая по верхушке огромного холма в лесу и проверяя детали установленной ловушки. — Чёрное, всё чёрное… тьфу! Когда ты уже оставишь меня в покое? — потемнев, я замолчал да посмотрел по сторонам. Тишина, глухой лес, полумрак… даже дятлов поблизости нет. — Ну, вот, ты, наконец, сбрендил! — пробормотал я со вздохом. — Знаю-знаю, давно пора, все ждали, но всё же! нормальные шизофреники хоть с предметами разговаривают, а ты – с песней! Да, она завладела твоим разумом, но это вовсе не повод для… эээ…

От разговора с собой меня отвлёк звук. Я замолчал и замер, прислушиваясь и глядя по сторонам даже без движения головы. Вскоре догадки подтвердились: кто-то шёл сюда. Ну, как шёл… скорее бежал на четвереньках или в полусогнутом состоянии, сопя носом и хрюкая, пуская сопли-слюни – в общем, местный секс-символ, не иначе!

Подобрав верёвку с земли, я подошёл к дереву да присел на корточки возле него. Поглядывая туда, откуда доносится звук, я подтягиваю верёвку на себя. Вскоре я начинаю видеть внизу бегущее грязное существо, хватаю верёвку сильнее и резко дёргаю на себя. Запускается механизм ловушки, лопнувшая в задуманном месте верёвка вынуждает уродца резко остановиться да попытаться углядеть опасность. Но ловушка срабатывает быстрее, в конце концов, ударяя жертву бревном в грудную клетку да кидая на сетку, которая закрывается и поднимает болтающегося рычащего монстра вверх. Я забираю свой мачете и спускаюсь с холма. Вскоре я подошёл к двигающейся над своей головой сетке и присвистнул. Уродец с рыком посмотрел на меня сверху вниз. М-да, с рожей у него какая-то беда приключилась – у него сильно неправильный прикус, раздутые ноздри, возле которых растут небольшие клыки. Возможно, когда-то это было человеком, но потом, наверно, дикий кабан трахнул его в лицо да лишил человеческого облика. Не знаю, умело ли когда-нибудь это существо говорить, но сейчас оно только рычало да фыркало, пуская сопли-слюни в таком огромном количестве, что они стали стекать с сетки, вынудив меня брезгливо отпятиться назад. Пока существо нервно дёргалось и выло в сетке, я опустил мачете на землю, прислонив к дереву, залез в карман своих штанов да достал мешочек с коричневым порошком. Высыпав горстку на ладонь, я вернулся к сетке и вскинул рукой вверх, окатив существо порошком. Свершив задуманное, я снова отошёл в сторону уже не спеша, завязывая мешочек и возвращая в карман штанов, за это время существо уже успокоилось и уснуло. Я наклонился за своим мачете, даже не подозревая о том, что это меня спасёт – в следующую секунду в дерево врезался небольшой довольно старый нож со слегка погнутым лезвием и без рукояти. Потемнев, я обернулся и увидел бежавшего на меня охотника. Здесь очень легко отличить охотника от добычи – добыча, как правило, говорить не может и выглядит странно, охотники же ещё не утратили человеческий облик.

Так вот, мужик бежал на меня не просто так, а с деревянным хорошо наточенным копьём. Он мог бы запустить копьём в меня, но не стал это делать, видимо, потому что кроме ножа и копья у него больше не было оружия. Он приблизился ко мне, держа копьё впереди себя, намереваясь им пронзить мою грудь, но я сработал быстрее – взмахнув мачете да срезав острой конец копья. Но незнакомца это не остановило, он продолжил нападать на меня уже с палкой – я трижды резанул по ней с разных ракурсов, пока от неё не остался маленький кусок. Тогда незнакомец скривился, уставившись на остаток копья в своей руке.

— Досадно, — сказал я, сделав выпад вперёд да вонзив острое лезвие мачете в его грудную клетку.

Он болезненно хрипнул и, посмотрев на меня, выплюнул кровь. Я вытащил мачете, а затем снёс голову с плеч. Несмотря на то, что даже здесь мы все испытываем боль и у нас течёт кровь, убить или как минимум обезвредить на очень долгое время кого-либо можно только лишением головы. Затем тело следует расчленить, разложить по разным коробочкам, похоронить или затопить таким образом, чтобы части тела не могли сойтись. Можно сжечь дотла расчленёнку или как-то иначе полностью от неё избавиться, но наиболее распространённый вариант здесь – обжарить останки да съесть. Говорят, что если всего этого не сделать, то тело оправится от шока, встанет да пойдёт – и неважно, будут ли при нём все части. Наверно, это просто байки, потому что мне не доводилось ни разу видеть здесь тело без головы или идущую в одиночестве ногу без тела. Скорее всего, эти байки стали распространять для того, чтобы оправдать каннибализм. Больше тут жрать нечего, кроме друг друга, правда, можно найти существо максимально приближенное к животному облику – так сказать, для очистки своей совести.    

Убив охотника, я опустил руку с оружием и выдохнул при взгляде на труп. В следующую секунду мою руку что-то ужалило, я вскинул ею, озираясь. Вскоре я увидел позади себя мужчину с кнутом и понял, что меня вовсе не ужалили, а  ударили кнутом по руке, чтобы лишить оружия. Эта попытка провалилась, но мужик не пал духом – подобрав свой кнут и снова вскинув им. Я двинул на него, перехватив летевший кнут в пути да частично намотав на свою руку. Мужчина сморщился, подтягивая кнут на себя сначала одной, а потом двумя руками, но оба раза – тщетно. Быстрым шагом я приблизился к мужчине, замахнувшись на него мачете, но он понял, к чему идёт дело и, отпустив кнут, отпятился назад. Я бы его точно поборол, устроив себе сегодня знатный ужин с приглашением гостей, но прежде, чем я до него добираюсь, на меня нападают сзади. Сначала бьют по руке и выбивают мачете, затем бьют по спине, но я не падаю, отшатываясь в сторону. Ещё один охотник резво подскакивает ко мне и бьёт по лицу, замахивается на новый удар, но я бью снизу в подбородок раньше. Он начинает заваливаться назад, но пресекает это, – в несколько быстрых шагов отпятившись подальше от меня. Я быстро нагоняю его, ещё раз бью по лицу, он пытается оказать сопротивление, но два удара сделали своё дело – он слишком медлительный, я откидываю его руку в сторону, бью под дых и снова по лицу – он падает. Справа на меня опять летит кожаная верёвка, но я уворачиваюсь, хватаю кнут да резко подтягиваю на себя – владелец кнута заваливается вперёд, я подбегаю к нему и сворачиваю шею раньше, чем он успевает упасть на землю. Не проходит и секунды, как что-то хлопает позади меня, я не успеваю обернуться – кнут обвивает мою шею и резко тянет назад, я падаю на спину, ощущая боль в позвоночнике и давление на шее, мешающее мне дышать. Но почти сразу после того как я свалился на землю, кнут исчез с моей шеи, с разных сторон на меня налетели трое и принялись пинать, а один ещё помогал палками в двух руках. В какую бы сторону я не дёрнулся, меня там встречала чья-то нога, мне не удавалось даже сгруппироваться таким образом, чтобы получить хотя бы меньше травм. Но, в конце концов, один из нападавших – тот, что с палками – запнулся да пропустил свой ход – я успел схватить его за ногу, подтянуть на себя и ударить снизу в пах. Он заорал, пятясь назад, я перекатился на освободившуюся местность, резво сел, а затем встал на ноги. Ребята не ожидали такой прыткости, о чём свидетельствовали их озадаченные физиономии. Шмыгнув носом да сплюнув кровь, я принял оборонительную позу да двинул на них, но снова хлопает что-то, сковывает запястье левой руки, затем – правой руки, вскоре я понимаю, что ещё двое захватили мои руки кнутами да распяли. Я приложил все усилия, чтобы выпутаться, но один из тех, кто ранее меня пинал, быстро подошёл ко мне и дважды ударил под дых, затем по лицу, схватил за шею и нагнул, вскоре поставив на колени. Кто-то сзади выпустил ещё один кнут, обхватив им мою шею да подтягивая назад с умеренной постоянно давящей силой. Я недовольно прохрипел, шевеля шеей и руками настолько, насколько мне это позволяли путы.

— Вы фанаты Индианы Джонса, что ли?! — огрызнулся я. Никогда прежде мне не доводилось наблюдать столь обильное количество кнутов!

Меня окружили с десяток охотников, не считая тех двоих, которых я убил. Все были в хорошей физической форме с отлично развитой мускулатурой, с оружием – в основном, это были самодельные кнуты из человеческой кожи, копья, палки, несколько ножей, ну и каждый из них, очевидно, умел драться. С одним-двумя да даже с пятью я бы справился, но не с двенадцатью! Не знаю, откуда они повылезали, в этом месте охотники редко собираются в большие группы, потому что для большой группы необходимо больше еды.

Я пыхтел, пытаясь тщетно выбраться из пут троих, державших меня кнутами, в то время как один из мужчин, выглядящий как главарь, подобрал моё оружие с земли и, осматривая его, подошёл ко мне да остановился в полуметре.

— О тебе здесь легенды слагают, — оповестил он меня, демонстрируя мне мой мачете. — Якобы бродит тут один охотник с деревянным мачете да сносит головы всему, что лишь движется в его направлении. Не думал, что этим охотником окажется чёртов Брайс Доэрти…

— Неужели ты мой поклонник? — с хрипом съязвил я.

Мужчина усмехнулся:

— И близко нет. По твоей милости я умер.

Скривившись, я издал нечленораздельный звук.

— Неловкая ситуация.

— Точно, —  согласился мужчина. — Не думал, что увижу тебя ещё хоть когда-нибудь, а тем более уж здесь. Не доводилось слышать о том, что тебя… — представив на месте рукояти мачете мою шею, он её немного придушил. Но потом опустил руки да нарочито участливо пригляделся ко мне со сведёнными бровями. — Или ты покончил с собой?

— Нет, — отозвался я невесело с сарказмом, — меня всего лишь убил мой деловой партнёр,

— Оооу! Круто! — не на шутку обрадовался мужчина. — Ты о Блэйке, верно? — сощурился он. Я угукнул, поглядывая на него и честно пытаясь вспомнить, кто этот мужик, очевидно знающий нас с Маркусом. Но все мои попытки тщетны, я его не помню. Слишком долго жил, много кого видел – всех и не упомнишь. Знаю-знаю, стоило бы помнить того, к чьей смерти ты причастен, но давайте правде в глаза смотреть? Если вы меняете половых партнёров как перчатки, то вы их всех не запомните, так и с убийствами – если убийства для вас являются серыми буднями, то можно и забыть парочку жертв на своём счету. Вот только не надо меня осуждать!

Мужчина свернул губы трубочкой и покивал. Немного подумал, но больше было похоже на то, что он замечтался о своих прекрасных перспективах. Потом встряхнулся и заинтересовался:

— А что с Блэйком стало?

— Не знаю, он ведь… убил меня.

— Понимаю. Говорят, что он тоже умер… или что-то вроде того.

Я впервые слышу о возможной смерти Блэйка. За новостями не слежу, здесь в принципе за ними сложно следить, можно, конечно, находить недавно умерших монстров да допрашивать их, но я в этом не вижу особого смысла. В отличие от этого мужика, видимо…

— Вроде как он сразился с Воином Света, — продолжил меня просвещать незнакомец, — и он теперь слоняется где-то недалеко отсюда. Вот было бы здорово и его здесь встретить! — снова замечтался мужик, глядя в небо с улыбкой. — Чтобы я мог уничтожить вас обоих… своих убийц.

Я озадаченно хмыкнул, привлёк внимание незнакомца к себе и задумчиво опустил лицо, ничего больше не сказав. Мужик поначалу ждал продолжения моей речи, но не дожидался и психанул:

— Что значит… всё это?!

— Да я… эээ, пытаюсь вспомнить, кто ты нахер такой! Вроде как мы с Блэйком тебя убили? На пару? — не собираясь даже ждать ответа, я мотнул головой при взгляде в землю: — странно. Я должен помнить тебя, потому что мы с ним редко делали нечто подобное вместе. Ну, знаешь, убийство – это такой интимный процесс… мы с ним оба не любили делить это чувство. Это так же, как и… одновременно заниматься сексом с одной женщиной – то и дело, под руку лезет чужой хрен! Не то, чтобы мне не доводилось трогать чужие хрены или делить женщин с другими самцами, но, когда…

— Заткнись! — огрызнулся мужик, устав от моего трёпа.

Я хохотнул.

— Эй, я всего лишь пытаюсь предать осмысленности твоей вендетте. Если я тебя не помню, то твои мысли о месте как-то… обесцениваются, не находишь? Может, просто напомнишь мне о себе? Как тебя хоть звать-то?

— Клинт Меттьюз.

Я поморщил носом, глядя на него с изогнутыми бровями.

— Не помню. И за что мы с Блэйком якобы тебя грохнули?

— Не якобы! — рассвирепел мужик, только ещё сильнее веселя меня. — Вы посчитали, что я украл у вас деньги.

— Посчитали? То есть это было не доказано?

— Нет! Вы просто так решили!

— Ммм, что-то ты не договариваешь… — сощуренно протянул я. — Ты наверняка не только деньги украл, что было стопроцентно доказано, но и трахнул кого-то, видимо, принадлежавшего мне или Блэйку. Признавайся, кого ты поимел?

Клинт просипел носом, злобно глядя на меня. Отвечать, видимо, он не собирался. Закусив щеку, я покивал, продолжая заговаривать зубы своему противнику и пытаясь в это время незаметно для всех присутствующих хоть как-то выпутаться. Но меня держат крепко со всех сторон, возможно, мне понадобиться больше времени, чем я думал…

— Я понимаю, сложно вести диалог с тем, кого ты ненавидишь, к кому у тебя дохера претензий, а он… совсем тебя не помнит. Знаю, с момента своей смерти ты мечтал о том, чтобы воскреснуть или как-то иначе возыметь возможность отомстить своему убийце. И вот, он перед тобой, но он тебя не помнит. Вообще. Ну, в смысле… ты сдох, а я без понятия – почему. Очень обидно. Жизнь-боль, как говорится.

Клинт передёрнул желваками, глядя на меня.

— Знаешь что, Доэрти? Неважно. На этот раз ты меня запомнишь… — пообещал он, растирая рукоять мачете так, будто сейчас вскинет рукой, замахнётся и снесёт мою голову с плеч.

— Эээ… не хотелось бы вгонять тебя в депрессию ещё сильнее, но если я лишусь башки, то вряд ли я запомню хоть что-то! — прыснув, я издевательски заржал. Клинт скорчил недовольную физиономию да кивнул своему подручному за моей спиной – тот натянул кнут потуже, в результате чего я хрипнул и перестал смеяться, чем главарь оказался доволен. Окинул меня взглядом да отошёл на полшага назад, перед тем как он успевает замахнуться, я слышу взмах больших тяжёлых крыльев, чем сиюминутно пользуюсь. — Вы слышите это? — обратился я в массы. Многие стали озираться, но то ли они ничего не слышали, то ли не предавали значения тому, что им довелось уловить. — Будто громадная птица…

Её крылья были безразмерными, тяжёлыми, она летала где-то рядом и нигде одновременно. Клинт тем временем приостановился, озираясь по сторонам, мне кажется, он совсем ничего не слышал или не хотел слышать, он злился! Он почти был готов возмутиться, мол, «Что вы тут устроили? Я мщу своему убийце! Будьте хоть немного серьёзнее!». Но они не были. Они все смотрели по сторонам,   пытаясь услышать звук, о котором заговорил я. Тогда Клинт рассвирепел, взвыл да вскинул рукой, замахиваясь на удар мачете по моей шее. Я только и успел заикнуться, как вдруг нечто слишком шустрое проносится прямо перед моим носом – между мной и Клинтом, мимо ещё девяти охотников, в конце концов, остановившись где-то за спиной Клинта. Сначала упала его отрезанная башка, потом попадали отрезанные головы других охотников, затем рухнули тела, в апогее отвалилась моя челюсть. Как только Клинт упал, я увидел сидевшую на корточках блондинку. Вытерев окровавленное лезвие ножа «кукри» о тело того, кого я убил первым, женщина выпрямилась да сунула нож в ножны, что болтались на поясе её кожаных штанов. Она в принципе была одета весьма странно для этого места: на ней были чёрные кожаные облегающие штаны, футболка свободного кроя с рок-символикой, куртка-косуха нараспашку и ботильоны на высокой тонкой шпильке.

— Привет, Доэрти, — поздоровалась она, пройдя по земле так, будто на её ногах кроссовки, а вовсе не обувь на самом неустойчивом каблуке в мире. Она остановилась в полуметре от меня, закусила щеку и окинула меня взглядом. Тяжело вздохнула, словно перед ней был совсем безнадёжный случай. — Закрой пасть, — посоветовала она. Я сиюминутно исполнил приказ да шумно сглотнул, а она огляделась. — Здесь водятся летающие муравьи-паралитики, если такой залетит тебе в рот, то тебя парализует на неделю.

— Я, ээ… не встречал тут летающих муравьёв.

— Значит, тебе везло.

— Ч-что ты-ты… — немного заикаясь, я принялся подниматься с земли и избавляться от кнутов со своих запястий да шеи. — Я думал, ты давно мертва?

— Ну да, гений! Как и ты!

— У нас совершенно разные ситуации! Я умер пару лет назад, а ты – давным-давно! Ты всё это время здесь была?

— Нет, — бросила она с таким видом, словно она – королева Англии и мои инсинуации крайне оскорбительны. — Я не против того, чтобы провести здесь каникулы, но жить… — она демонстративно скривилась, мотнув головой. — Здесь и так не очень-то спокойное местечко, а для меня – втройне. После моего побега из Ада, Люцифер объявил на меня охоту. Он, конечно, знает, что убить меня нельзя, но таков уж Люцифер – мстительный, обидчивый, высокомерный, не признаёт авторитетов и ничего не знает о субординации. Хорошо хоть, что его меры действуют лишь в Аду, Чистилище и в некоторых потерянных мирах…

Я на секунду завис, глядя на женщину с приоткрытым ртом. Она замолчала, отвечая мне открытым даже чересчур добродушным взглядом.

— Что?! — выразил я всё своё недоумение.

— Что? — не поняла она, кривясь и пожимая плечами.

— Что ты сейчас сказала, блин?! Кто ты такая? Почему тебя нельзя убить?

— Потому что я – бессмертная и вечная.

— В смысле, бессмертная?! А Блэйк об этом знает?

— Не задавай тупых вопросов! Он до сих пор думает, что я мертва. И ты продолжал бы в это верить, если бы Судьба не отправила меня к тебе. Я являюсь её доверенным лицом в некоторых вопросах.

— Я ничего не понимаю! Ты – доверенное лицо Судьбы, сбежала из Ада, тебя нельзя убить, так, кто ты такая, мать его?!

— Архангел, — ответила она.

— Архангел?! Ты архангел?!

— Да чего ты разорался? — громко зашептала блондинка. — Хочешь трупы разбудить? Они не любят криков!

Раскрыв рот, я настороженно огляделся. Честное слово, я поверил ей и ждал того, что сейчас трупы зашевелятся. Блондинка немного переждала, затем поправила подол своей куртки да слегка расправилась:

— Да, я – архангел. Первый, созданный Богом архангел, второй создатель мультивселенной, создатель армии Небес и её генерал. Зовут меня Микаэлой, но большинство обитателей Поднебесной привыкли к моей мужской ипостаси по имени Михаил.

Я снова пасть раскрыл, совсем не ожидая сегодня и когда-либо вообще, услышать нечто подобное. Микаэла немного поглядела на меня, ведя бровью. Несколько секунд она молчала с таким видом, будто стоять здесь без движения – нормально. Но потом она резко крикнула:

— Нам надо идти! — схватилась за рукав моей куртки и потащила куда-то. — Меня убить нельзя, но найти можно – наёмники Люцифера науськаны на запах архангела и если они притащатся, то ты рискуешь превратиться в нечто ещё более ничтожное, чем есть на данный момент.

Я сначала шёл за ней и даже слушал её, но потом увидел мачете на земле, запнулся и притормозил:

— Погоди, моё оружие!

Микаэла цыкнула, отпустив меня. Я быстро подошёл к мечете, подобрал с земли, но потом остановился и огляделся. Немного подумал и принял решение. Подошёл к Клинту, сел на корточки перед ним, положил мачете рядом и принялся обыскивать карманы охотника.

— Серьёзно? — возмутилась архангел.

— Я всегда обираю трупы, — оповестил я её, выуживая из карманов Клинта всё, что там было, да распихивая по своим карманам. У охотников всегда что-то да интересное имеется.

— Ох, раз ты делаешь это всегда, то всё нормально, продолжай! — саркастично отмахнулась Микаэла.

Я усмехнулся, поглядывая на неё исподлобья:

— В чужих карманах часто встречается то, что пригодится в этом месте. Но тебе не приходится обитать здесь круглосуточно, так что не читай мне нотации.

Закусив щеку, Микаэла вздохнула и покачала головой.

— Сколько веков живу, — протянула Микаэла, глядя по сторонам, видимо, на всякий случай, — ни разу не наблюдала провальной миссии Судьбы. Она права всегда. Или хорошо скрывает свои косяки. Раз уж она выбрала тебя, значит, во-первых, считает, что ты достоин прощения, а во-вторых, с вероятностью 99,9% ты согласишься на ту работу, что она хочет тебе предложить. Если так, то тебе не придётся возвращаться сюда и всё это барахло тебе больше не понадобится.

Сведя брови и убрав руки от Клинта, я посмотрел на Микаэла снизу вверх. Она расправила лоб, кивая.

— Ты ничего не говорила о работе на Судьбу, про предоставленные шансы и побег из Чистилища…

— Расскажу по дороге, идём.

Я уже закончил с Клинтом, поэтому выпрямился, но не спешил уходить, оглядывая имеющиеся трупы.

— А у меня есть время на остальных?

— Шутишь? Нет!

— Но я…

— Взял свой зад в руки да потопал отсюда! — разозлилась Микаэла.

Я заржал, подскочив на месте больше машинально. Потом я честно попытался взять свой зад в руки – буквально, двумя руками:

— Как это сделать? У меня не получается!

Микаэла устало взвыла да пошагала прочь. Посмеиваясь, я направился следом.

— Погоди, ты серьёзно? Я смогу свалить отсюда без права на возвращение? Просто если я не смогу покинуть это место или должен буду вернуться, то я бы, ээ... ну, знаешь, заготовил бы консервы для себя…

Микаэла резко остановилась да уставилась на меня с брезгливо оттопыренной губой. Я отвечал ей абсолютно невозмутимым взглядом до тех пор, пока она не спросила с внутренней мольбой:

— Ты ведь не собираешься делать консервы из людей?

— Нет, конечно, я говорил в переносном смысле, — заверил я. Микаэла выдохнула, но не облегчённо, явно готовая услышать подвох. — Я имел в виду, что нужно их расчленить и распихать по разным местам.

Проведя языком по щеке, Микаэла обречённо закивала. Затем она вздохнула и направилась дальше, бормоча:

— Ты всегда был отвратителен, но попав сюда, стал ещё хуже!

— Эй, разве я виноват в том, что очутился здесь и больше тут жрать нечего? Их всё равно съедят! Не я, так кто-нибудь другой!

— Мне плевать!

— Ох, ладно. Но ты можешь не бежать впереди паровоза да объяснить мне ситуацию? Чтобы я понял собственные перспективы.

— Я уже сказала, что не могу подолгу стоять на одном месте! Тебе придётся выбрать – либо идти со мной, рискуя потерять свой ужин, либо заняться телами, так и не узнав – чего конкретно я от тебя хотела.

Я цыкнул:

— Вот же дерьмо! Ты серьёзно?

— Можешь быть уверен.

Я на несколько секунд замешкался, затормозил. Микаэла успела отойти на несколько шагов вперёд, прежде чем я понял, что любопытство и любовь к красивым женщинам во мне сильнее всего остального. Приняв решение, я погнался за ней, а когда нагнал, услышал, как она хмыкнула.

— Надеюсь, предложенная Судьбой работа будет на тебе или под тобой, — брякнул я. Микаэла снова резко остановилась да, поведя бровью,  уставилась на меня. — Ну, в смысле, на местах… — представив женскую грудь в своих руках, я выставил их перед собой, примеряясь к её груди. Взгляд Микаэлы немного изменился – теперь она смотрела на меня, как на психически больного ублюдка… при этом, казалось, что ей даже стало немного жаль меня.

— Ты всерьёз думаешь, что Судьбе необходимо занять тебя сексом с архангелом? — уточнила она.

Я слегка скривился, почесав мочку уха.

— Ну, всякое бывает… — протянул я. — Хоть и… сейчас я начинаю сомневаться…

— Хорошо, что в тебе есть по крайне мере капля благоразумия! — утешилась Микаэла, прошагав дальше. — Жаль только, что твой горб даже могила не исправила…

— Стало только хуже, — со вздохом отозвался я, идя возле неё.

— Вижу. Должно быть, мне стоило принять облик мужчины, прежде чем являться к тебе…

— Это бы не помогло.

— Чей же облик я должна была принять, чтобы ты не захотел меня?

— Ээм… — я всерьёз задумался над этим, закатив глаза. — Даже не знаю, может, ээ… птицы, — сомнительно буркнул я. — Хотя не факт.

Косо глядя на меня, Микаэла пожевала свой язык. А потом она решила сменить тему, точнее вернуться к нашим баранам.

— Раз уж ты застрял тут, я поведаю последние новости: Дилан принял присягу и стал Воином Света для победы над Маркусом. И Дилан победил. Теперь они с Вивиан живут вместе и занимаются поисками реагента.

— С Вивиан?! В смысле Дилан теперь с Вивиан?

— Ну, да.

— Я даже не знал, что они знакомы…

— Они и не были. До тех пор, пока Дилану не поручили расследовать твоё исчезновение, оказавшееся убийством.

— Ты шутишь?

— Нет. Понимаю, сложно смириться с тем, что твоя любимая женщина нашла себе нового любовника через неделю после твоего исчезновения, но, как сказал один чудак «Жизнь-боль»…

Я провёл языком по щеке, косо глядя на архангела и кивая. Она усмехнулась, внутри себя издевательски смеясь.

— Смешно, — сухо бросил я.

— Знаю, — улыбнулась она.

— Я слышал что-то о Воинах Света и Тьмы, но не особо много…

— Воин Света несёт добро и подчиняется Небесам, Воин Тьмы несёт зло и подчиняется Аду. Но есть ещё Призрачный Воин, он несёт справедливость и подчиняется Судьбе. Люцифер посвятил Блэйка в Воины Тьмы, тот вернулся на Землю и теперь они с Диланом должны сразиться. Им нужен рефери, и Судьба посчитала тебя достойным этой роли. Если ты согласишься на её предложение, то примешь присягу и станешь Призрачным Воином на ближайшие сто лет.

— Воу, — кратко высказался я. Микаэла вздёрнула бровями, поддерживая мою скромную мысль. — А что входит в обязанности Призрачного?

— Призрачный Воин должен следить за справедливостью в принципе, в частности – на поле битвы. Он должен справедливо рассудить не только бой Воинов Света и Тьмы, но и все другие бои.

— Все? Это много…

— На самом деле, нет. Из плюсов этой работы: ты сможешь выбраться отсюда, тебе больше не придётся бороться за своё существование, грабить трупы да питаться себе подобными. Ты сможешь вернуться на Землю, встретиться с тем, кто убил тебя. Отомстить ему ты не сможешь, но сможешь наблюдать за его страданиями, если его им подвергнут. А ещё ты сможешь встретиться с Вивиан…

— И её новым мужиком!

— Да ладно тебе, два года прошло – она имеет право…

— Через неделю после моего исчезновения?!

— Ну, я немного утрировала, у них с Диланом не сразу всё закрутилось.

Я иронично угукнул, закивав.

— Я упоминала о том, что полагается Призрачному Воину? Металлические крылья, оружие, машина…

— Плеер?

— Н-нет, — криво буркнула архангел. — Плеер в прейскурант не входит, — расстроила она меня, правда, почти сразу же постаралась исправиться: — но в машине есть магнитола.

— Ладно уж.

— Ну и, если ты будешь доблестно нести службу, не сорвёшься во тьму и не нарушишь правила Призрачного, то через сто лет ты предстанешь перед Великим судом…

— Ты серьёзно?!

— Я не шучу о таких вещах. Призрачный Воин нарекается нечасто, и это всегда возможность для заранее осуждённого исправиться. Так ты согласен?

— А если я всё-таки сорвусь во тьму или нарушу правила?

— Суд будет в любом случае, но если ты опростоволосишься, то попадёшь в Ад. Возможна ещё реинкарнация, но это редкое явление – для особо противоречивых личностей.

— Значит, в Чистилище я не попаду в любом случае?

— Не попадёшь.

— Здорово, тогда я согласен!

Микаэла усмехнулась, не став снова говорить о процентных составляющих и о том, что уже давно знала мой ответ.

— Хорошо, — буркнула она, остановившись и хмуро оглядевшись. Она явно видела то, чего не видел я. Прихватила меня за рукав куртки да провела в неизвестном направлении несколько метров.

Не знаю, что произошло, я, будто прошёл через прозрачную стену… или скорее, стена прошла сквозь меня, затрагивая каждую клеточку меня. Тишина леса Чистилища резко сменилась шумом мегаполиса, вокруг нас выросли многоэтажные стеклянные дома, появилась толпа. Запнувшись, я притормозил и прокрутился вокруг своей оси. Высокие стеклянные здания размещались у широких дорог, по которым ездили разные автомобили и другие виды транспорта, включая движущиеся прозрачные капсулы, в которых люди стояли. Над нами летали какие-то дроны и автомобили, в зданиях мельтешили огромные телевизоры, вещающие новости. Погода была пасмурной, но очевидно, здесь царил день, а может и утро – судя по оживлённой улице.

Признаю, я замешкался, разозлив толпу – меня сначала толкнули случайно, а потом уже явно специально, обозвав идиотом.

— Эй! — Микаэла схватила меня за шкирку да поставила возле себя перед светофором, что горел красным. — Правила те же: не стой подолгу на одном месте и рот не разевай.

— Здесь тоже водятся летающие муравьи-паралитики? — поинтересовался я, скривившись при взгляде на того, кто стоял справа от меня. Это был мужчина спортивного телосложения в деловом костюме и… с головой быка! В первое мгновение можно было бы подумать, что это карнавальная башка, но, приглядевшись, понимаешь, что это далеко не так. И после того, как я обратил внимание на этого мужчину, то заметил женщину в платье возле него с лошадиными ногами.

— Нет, здесь водится нечто поинтереснее, — парировала Микаэла.

Я огляделся, заметив множество людей с различными мутациями: у одной женщины из-под юбки торчал кошачий огромный хвост, у подростка была леопардовая кожа и звериные глаза, многим копыта заменяли ноги и/или руки. Большинство из окружающих меня людей были покрыты шерстью полностью или частично, но это не мешало всем им надевать одежду, пользоваться различной портативной техникой и передвигаться на двух ногах. Встречались также и нормальные, абсолютно ничем непримечательные люди, но их определённо было меньшинство. Что ещё примечательно – никто, кроме меня не обращал никакого внимания на мутации.

— Я, ээ… — светофор загорелся зелёным, Микаэла прихватила меня за рукав куртки да повела через дорогу. — Не знал, что земляне так сильно изменились за пару лет…

— Мы не на Земле, — удивила меня Микаэла. — Эта планета называется «Вененум», она ближе всех к Чистилищу. Здесь есть телепортирующие кабинки, они перенесут нас на Землю.

— Телепортирующие кабинки?!

— Ага. Здесь есть компания, занимающаяся быстрыми путешествиями по планете и за её пределами. Перемещаться на другие планеты можно при определённых условиях, например, с ярко выраженными мутациями нельзя перемещаться туда, где на это косо смотрят. Можно купить сыворотку, убирающую мутации, только она довольно дорогая и действует всего восемь часов. Но у нас нет внешних мутаций, так что нам не о чем беспокоиться. Я могла бы и сама перенести нас на Землю, но это отнимает много сил, тем более с пассажиром, так что лучше будет воспользоваться услугами компании.

Активно вертя головой всю дорогу, я притормозил, когда мы сошли с проезжей части, и хмуро пригляделся к стоявшему на двух ногах карликовому медведю в деловом костюме, с размером которого не угадали, и он вот-вот буквально лопнет.

— Ч-что… за беда здесь приключилась? — заинтересовался я, обращаясь к Микаэле. Медведь проводил меня косым взглядом, но быстро исчез с моего поля зрения.  — Почему тут обитают такие… уроды, ох! п-простите… — я слегка подпрыгнул на месте, криво глядя на того, кто уставился на меня пристально. Это был мужчина с львиной белой гривой и жёлтыми кошачьими глазами. — Ээ, я…

Мужик нагло прервал меня, оскалив кошачью пасть и зашипев с характерным большой хищной кошке звуком. Я машинально дёрнулся назад, а Микаэла подошла к мужчине и сказала нечто абсолютно непонятное для меня, но предельно ясное для льва. Он ещё несколько секунд с подозрением смотрел на меня, но потом фыркнул да ушёл вниз по улице.

— Они не понимают, что ты говоришь, — оповестила меня Микаэла, — но чувствуют твой настрой.

— Как животные?

— Ну, да. Они и есть – животные. Наполовину. Триста пятьдесят лет назад в одной из местных лабораторий произошёл взрыв, после которого мутации подверглось тридцать четыре процента населения всей планеты. Со временем стало ясно, что ген мутации передаётся по наследству и за последние годы процентная составляющая мутантов выросла до семидесяти трёх процентов.

— А на каком языке ты говорила?

— Это их – местный.

— И много ты языков знаешь?

— Нууу, эм… все. Идём.

Микаэла двинула дальше, я погнался за ней, намереваясь заваливать её вопросами и дальше, но сначала я вовсе не мог её догнать – я её видел, но она шла против течения толпы и они постоянно меня тормозили, толкаясь. В конце концов, мы подошли к высокому стеклянному зданию, которое украшала красная спираль с бегущей строкой текста и огромная светящаяся вывеска с названием, но я не понял всего написанного, потому что это было на местном языке. Должно быть, это и была та самая компания, о которой говорила Микаэла, потому что она остановилась перед дверью в здание, дождалась меня да произнесла:

— Послушай, я хотела попросить тебя кое о чём…

— Это я люблю, — воодушевился я.

Микаэла не разделяла моего настроения, закусив щеку при взгляде на меня да покачав головой.

— Моё лицо… — сказала она.

Я внимательно оглядел её лицо, улыбнувшись:

— Красивое.

— Спасибо, — фыркнула она, будто слышит это каждый день от всех прохожих и ей это ох как надоело (но это не точно). — Только я не о том. Я имела в виду, что никто не должен знать, что это лицо Микаэлы. Ты должен сохранить это втайне от Дилана, Маркуса, Вивиан и всех, кто их окружает.

— И почему я должен делать это?

— Потому что я тебя прошу!

— Этого недостаточно, — протянул я, инертно качая головой да сворачивая губы трубочкой. Микаэла цыкнула, уже догадываясь, к чему всё идёт. — Придётся тебе предложить мне нечто посущественнее, например…

— Это? — вовремя перебив меня и успев достать что-то маленькое из кармана своей куртки, Микаэла кинула это мне. Только, когда я поймал предмет налету и осмотрел, понял, что это...

— Плеер? Серьёзно?

— Но ты ведь хотел плеер?

— Да, раньше! Просить у второго создателя мультивселенной плеер – верх глупости!

— Поздно, — вздёрнула Микаэла бровями да пожала плечами, — плеер уже у тебя. И в нём все твои любимые песни.

Планируя протестовать, я заикнулся на полуслове, хмуро посмотрел на плеер. Он был похож на маленькую квадратную серебряную коробочку, в которую с двух сторон были вставлены беспроводные наушники.

— Серьёзно? — удивился я. — Прямо все мои любимые?

— Да, даже те, что ты любил в детстве и юности. Все песни, кроме «Everything Black».

У меня машинально рот приоткрылся при переводе взгляда от Микаэлы к плееру. Это всё равно глупо – получить нечто подобное от такой личности, но, наверно, вещь довольно стоящая, только… если в плеере и правда, все мои любимые песни…

— Ну, что, мы договорились? — уточнила Микаэла, сунув руки в карманы  своей расстёгнутой косухи.

— Я имел в виду немного другое…

— Знаю я, что ты имел в виду! — огрызнулась Микаэла. — У нас не будет секса! Бери плеер или заберу и его! Заставлю тебя забыть моё лицо и поверить в то, что в Призрачные Воины тебя посвятила говорящая коза!

Я прыснул и хохотнул, сдерживая смех.

— Ты и это можешь? — удивился я.

— Я всё могу! Я могла бы заставить тебя поверить во что угодно, принять любой другой облик или оставить всё так, но заставить видеть тебя кляксу вместо своего лица! Но я решила, что если не буду лгать тебе, то ты быстрее поверишь в реальность происходящего. Бери плеер и обещай сохранить мою тайну, либо я устрою бардак у тебя в голове!

Глядя на женщину с изогнутыми бровями, я тяжело вздохнул и спрятал плеер в карман своей куртки.

— Ладно, договорились, — бросил я. Не то, чтобы плеер стал достаточной платой, просто… Микаэла стала меня немного пугать. У меня и без того в голове кавардак, не хватало мне ещё вмешательства озлобленного архангела – к тому же, женщины, как известно, существа крайне мстительного и креативного.

Микаэла удовлетворённо кивнула, отступила к двери и, толкнув её, прошла в здание. Я прошёл вслед за ней…