За горами, за лесами, за огромными морями располагалась большая страна Россия, в которой, как и везде, имелось хорошо скрытое от простых людей чародейство. Колдуны и оборотни, упыри и мавки жили в мире и согласии – если бы не мешали им каждый век охотники на нечисть и темные маги, желая захватить господство. В каждом городе, в каждом поселке, в каждой деревне располагалось магическое общество, которое тщательно маскировали, и продолжалось это многие века подряд.

Сумеречные Владения в самом сердце Дремучего Леса простирались на внушительное расстояние и принадлежали суровому царю Берендею – главе клана зловещих упырей, и некоторым его верным прислужникам, темным магам, перебравшимся из темного царства за рекой Смородиной. Одни хотели верно служить упырям, видя в них прошлое, настоящее и будущее, вторые желали разбогатеть, а третьи прятались от справедливого Чаросуда, поскольку не все грозные Стражи рисковали сунуться в царство Берендея. О самом царе упырей или вампиров говорил разное, но сходились в одном: он как зеницу ока оберегал яблоню с молодильными яблоками, златогривого коня и Жар-Птицу, в свое время украденных его сынами из других уголков волшебной Руси. Где он взял яблочные семена, оставалось неизвестным, злые языки поговаривали, что Берендей – упырь из Чехии, поселившийся здесь в древности под чужим именем, и пустивший корни, а яблоки или семена привез с родины. Но досужие домыслы забылись с годами, ушли в небытие.

Самым верным подданным Берендея был темный маг Мстислав Ярило. Сбежав в юности из-за реки Смородины в Дремучий лес, он обосновался здесь, заслужил небольшое, но уютное поместье неподалеку от царских хором, женился на молодой красивой колдунье, и обзавелся семьей. Его сыновья, Кир и Руслан, выросли внешне прекрасными как мать и злобными, как отец. Возможно, в их роду были чешские вампиры, но Мстислав о том не думал. К своим пятидесяти годам он потерял жену – сманили бедную мавки в Белоозере, и научил сыновей всему, что знал сам. И был вполне доволен жизнью.

Жизнерадостность оставила колдуна, когда в один не очень прекрасный день старший сын принес ему желтый от времени и местами посеревший от пыли свиток. Мстислав как раз в это время сидел после сытного обеда в любимом мягком кресле, задумчиво смотрел в окно и размышлял, на ком бы ему женить своих любимых сыновей. Кир вежливо поклонился отцу и молча протянул ему бумагу.

- Что это за письмена, сын мой? – поинтересовался Мстислав лениво и недовольно.

- Это пророчество, батюшка.

- Кир, дружочек, сколько раз я тебя просил называть меня иначе?

- Две сотни раз, батюшка.

- Изволишь глумиться, сын мой? – вздохнул Мстислав, не столько спрашивая, сколько констатируя факт. – Ладно, ступай.

- Слушаюсь, отец.

Провожая взглядом высокую худую фигуру сына, Мстислав довольно улыбнулся. Все Ярило были темноволосыми, стройными, сильными и жилистыми, и его сыновья не изменили семейной традиции. Только если Кир вырос спокойным и тихим, то Руслан бесился на ровном месте, разве что ногами не топал, как дитя малое, неразумное. Весь в покойную мать, но это не страшно. Жизнь преподнесет ему свои уроки, и далеко не на блюдце с голубой каймой.

Сам Мстислав недавно начал седеть – в отросшие жесткие темно-русые волосы вплелись без спроса обильные серебристые нити. На щеке остался шрам из шальной молодости – тогда вурдалак пьяный напал, а Мстислав, будучи двадцатилетним дурнем, не побежал прочь, а полез драться. Вспоминая сейчас тот досадный случай, чародей покачал головой и негромко засмеялся. Посмотрел на хрупкую, отдающую старостью, бумагу, и вчитался в темные и крупные буквы витиеватого текста, а по спине бегало мурашками холодное злое волнение.

Велик и могуч темный род Ярило, и будет сеять зло, раздоры и беды во веки веков. Но однажды появится на свет младая дева, названная Мирой, либо же Мирославой, из древнего чародейского рода Флорит, и положит конец бесчинствам и вечной злобе. И свершится так, поскольку предсказано за многие годы до падения рода Ярило.

На этом  месте каракули стали размытыми и неразборчивыми, так что даже дату написания не разобрать. Мстислав нахмурился, чувствуя подступающую к сердцу близко злость – он ненавидел Светлых магов всей душой за их трусливый отказ от познания темного чародейства, и в молодости немало из них отправил в Навь несколькими щелчками пальцев. И сейчас вовсе не испугался. Он просто не увидел проблемы в мрачном пророчестве. Как справился тогда, справится и сейчас. Были бы Флориты Темными, подумал бы, как расположить к себе, а если нет, то и нечего с ними цацкаться.

И  Мстислав широко ухмыльнулся, довольный своей идеей. Он никогда не гнушался ни убийствами, ни шантажом, ни прочими дурными деяниями, а иногда не боялся и в Москве современной появиться, переодевшись под местного жителя. С древних времен там слишком многое изменилось, но тому, кто владеет магией, заплутать не страшно. Он знал всех магов, живущих там – и светлых, и темных, недаром царь Берендей велел вести тайный учет, и отлично помнил, что Флориты одни из них. Сейчас же жестокая злая идея пришла ему в голову мгновенно.

Мирославы у Флоритов не рождалось уже несколько поколений, а вот Мира была. Премилая белокурая девочка десяти лет, Мстислав видел ее около года назад, наблюдая за светлейшим и добрейшим семейством. Он недовольно поморщился, стало тошно от приторности всех этих Светлых господ, корчивших из себя ангельскую доброту, в которую верить глупо и бессмысленно. Так что сейчас напрашивался только один из возможных вариантов, который нравился чародею больше всего. Он не желал детской смерти и не хотел воевать с детьми без крайней необходимости, а если смерть ее родителей помешает ей поступить в чародейскую школу Чарослов, будет прекрасно.

Как подобает злодеям из плоской черной коробки, о которой с жаром рассказывал Руслан, Мстислав довольно усмехнулся и потер руки. Сначала ему хотелось посоветоваться с сыновьями, но и Кир, и Руслан еще слишком молоды и слабохарактерны, и конечно вступятся за Светлых, что оттянет само дело. Это недопустимо. Вздохнув, он быстрым шагом покинул обеденную, закрылся в своем кабинете и стал писать для Виктора и Александры Флорит приглашение на чай. Славно, что в эту глушь привозят продукты из мира смертных, хоть они порой бывают вредными.

Приглашение на чай было едва ли не единственным доступным способом пригласить Светлых в свою резиденцию и не стать арестованным за многолетние преступления. Подобрав самые льстивые слова и красиво прикрыв их официозом, Мстислав щелкнул пальцами, призывая ворона-гонца, и тот быстро упорхнул, неся привязанное к лапе письмо. Пришло время немного отдохнуть. Медленно бродя по залитой ярким летним солнцем комнате, он размышлял, что Светлые слишком сильно подавляют Темных, и что пора бы положить этому конец. Законы тоже на стороне Светлых, и верховодят всем этим архимаг Тит и архимагиня Ольга – оба старые, покореженные жизнью люди, но все еще цепляются за власть морщинистыми руками.

Мстислав хотел стать этой властью. Мечтал навести в чародейском мире свои порядки. Жаждал быть выше Чарсовета и Чаросуда, контролировать каждое их решение, тем более, царь Берендей раз в году угощал его, как самого верноподданного, наливкой из молодильных яблок, и к старости Мстислав совсем не приближался, а седина в волосах не в счет. Он еще повоюет. Со Светлыми и их выдающимся самомнением.

Флориты явились второго июля, теплым летним днем. Чаропортировали одни, без дочерей, оставив бедняжек одних. Так лучше. Надев парадный сюртук, Мстислав встретил их в просторном светлом холле дома и широко улыбнулся, демонстрируя свою гостеприимность и безобидность.

− Доброго дня, − белокурый темноглазый Виктор в белой рубашке вежливо улыбнулся и пожал протянутую руку хозяина.

Так берут змею. Дурак, кто же дружелюбно приветствует Темных в здравом разуме?

− Доброго и вам. Здравствуйте, сударыня.

Александра убрала за ухо темный локон и очаровательно улыбнулась, спокойно глядя ярко-синими глазами. В голубом платье бедняжка выглядела очень мило, Мстислав бы даже влюбился, не будь он служителем Тьмы, но сейчас не время думать о таких глупостях. А вот о своей циничности и беспринципности давно пора вспомнить – и он вспомнил, щелкнув пальцами обеих рук.

− Мортиум! – каркнул Мстислав Ярило, направляя на удивленную чету смертоносные золотые искры.

Острая магия вошла им аккуратно в самые шеи, будто маленькие блестящие ножички, и жертвы, не успев даже переглянуться, а не то, что дернуться или закричать, упали ничком – почти одновременно. Губы старшего Ярило исказила злобная ухмылка, и он позвал сыновей, один из которых был ожидаемо безразличен, второй – ожидаемо тревожен.

− Уберите их, − велел Ярило, отворачиваясь. – За садом. Еще одна могила нам не повредит.

Увы, Мстислава ждало разочарование и очень скоро, едва только он узнал от младшего сына, что маленькая Мира Флорит, десяти лет от роду, уже зачислена в школу Чарослов и отправится туда в сентябре. Как жаль, что он никак не мог выяснить этого или как-нибудь повлиять! Увы, заинтересуйся темный чародей системой магического образования и тем более учащимися, это вызвало бы многочисленные вопросы у архимага, и закончилось бы отправлением в тюрьму Чарострог. А пока Мстиславу оставалось верить в неспособность малолетней волшебницы помериться с ним силой – или же в возможную недостоверность пророчества.

Убитые им Флориты официально пропали без вести, поэтому их никто не рвался искать. Сам же Мстислав верил в магические пророчества и предсказания, они лгали крайне редко, и потому не собирался разубеждать себя ни в чем.

Только время и магия поставит все на свои места.