Пролог
Резкий звук, испускаемый смартфоном на тумбочке, сопровождаемый дребезгом вибратора, спугнул приятный утренний сон, вернув Костика Вострякова к нудной действительности, так и не дав отдохнуть в законный выходной. Накануне Костик, аспирант кафедры молекулярной физики, до того увлёкся опытами в лаборатории, что вернулся домой в два часа ночи. Но ведь как можно было оторваться, если впервые за пару месяцев его эксперименты внезапно начали показывать вполне разумные результаты?
Поморгав от яркого света, пробивавшегося сквозь неплотную штору, Костик взял надрывающийся смартфон и взглянул на экран. Там светился знакомый номер – звонила его текущая подруга Настя – девушка умеренно симпатичная, но настырная и нахальная, и к тому же племянница его научного руководителя профессора Евсеева. Стряхнув последние клочья сна, Востряков тронул кнопку «Принять», и тотчас услышал всхлипывающий голос Насти:
- Костик, это ты?
- Я, Настя, - ответил аспирант, начиная догадываться, что у подруги что-то случилось, и спать ему больше не придётся. – Что случилось?
В ответ из аппарата донеслись только звуки умелого всхлипывания – Настя была неплохой актрисой — но в конце концов трагический голос подруги возвестил:
- Моя бабушка, ну, ты знаешь, баба Маша, умерла… - из аппарата снова донеслись звуки плача.
- Это та, что в Мытищах живёт? – деловито осведомился Костик.
- Ага… - ответила трубка, - и меня просят приехать помочь разобрать её вещи. Подвези, Костик, ладно? Ну, пожалуйста!
Голосок Насти прозвучал так жалобно, что Востряков не смог отказать.
- Хорошо, жди через полчасика, - бросил он и отключился.
Торопливо одевшись и махнув рукой на бритье, Костик наспех умылся и выскочил на улицу, где прямо под окнами соседа стояла его реликтовая «копейка», доставшаяся Костику вместе с квартирой по наследству от дальнего родственника, попавшего по пьяни под поезд Москва-Воронеж. Аккумулятор, как всегда, за ночь разрядился, но Востряков сноровисто завёл тачку пятью оборотами ручки.
Бензиновый монстр послушно взревел, испуская клубы вонючего чёрного дыма, и громко затарахтел, медленно прогреваясь в морозное не по-весеннему утро. Сосед, разбуженный грохотом, выглянул в окно, и погрозил Костику кулаком, потому аспирант торопливо заскочил в кабину и включил передачу. Машина послушно рванула с места, и вскоре Костик уже лавировал в густом потоке Московских дорог, добираясь до Настиного дома.
Через несколько минут ржавая «копейка» подкатила к Настиному подъезду, где она уже ждала приятеля, держа в руках хозяйственную сумку. С ходу плюхнувшись на пассажирское сиденье, подруга чмокнула Костика в небритую щеку.
- Спасибо, Костик! Ты настоящий друг!
- Да не за что, - ответил Востряков, - поехали?
- Да, да, - торопливо ответила Настя, словно опасаясь, что приятель передумает.
Однако Костик тут же тронул машину, и, плавно набирая скорость, покатил по знакомой дороге в Мытищи. Путь был недолог – всего-то с полчаса по Ярославке, и вскоре машина с парочкой остановилась у старинного деревянного особняка, в котором всю свою жизнь прожила Мария Семёновна Бестужева, ныне скончавшаяся в возрасте 85 лет.
– Ну, вот и приехали. – Настя резво выскочила из машины и, поднявшись на высокое резное крыльцо, постучала в дверь. Костик не спеша вышел вслед за подругой, зачем-то поставил машину на сигнализацию и поднялся следом за Настей.
Вскоре загромыхал допотопный замок и дверь отворилась. За ней стояла брюнетка средних лет со стрижкой под каре, одетая в длинное закрытое чёрное платье и вся увешанная дешёвыми брюликами из какого-то чёрного камня. На её оплывшем лице с резкими складками явственно читалось предвкушение грядущей заупокойной литии – видимо, дамочка была не прочь приложиться к бутылке, о чем свидетельствовал также и острый водочный выхлоп, густо исходящий от неё.
– Здравствуйте, тётя Наташа, - поздоровалась Настя, - вот познакомьтесь, это мой друг, Константин. Костя, это моя тётя, Наталья Николаевна.
– Приятно познакомиться, – равнодушно ответил Костя, скромно улыбаясь.
– Взаимно, Константин, – тётя Наташа столь же кротко улыбнулась. – Ну, проходите в дом, вы мне поможете.
– Тётя Наташа, а где… бабушка? – осторожно спросила Настя.
– Я обо всем позаботилась, Марию Семёновну уже подготовили. Она в своей спальне.
– Можно я схожу к ней?
– Конечно, конечно, дорогая. Иди в спальню, она там. Попрощаться с ней наедине, а то скоро будет вынос.
Настя, коротко взглянув на Костика, скрылась в одной из комнат, плотно прикрыв дверь. Костику сразу стало невыносимо скучно, так и хотелось сесть в Жигуль и укатить обратно в Москву.
– Ну, а для вас, Константин, у меня пока найдётся дело, – сказала Наталья Николаевна, окинув Костика оценивающим взглядом. – Пойдёмте-ка за мной. – Костику вдруг невыносимо, до истерики, захотелось послать тётю Наташу подальше и смыться, но врождённое культурство коренного интеллигента превозмогло, и аспирант послушно поплёлся на тётей Наташей. Она привела его в узкую, тесно забитую каким-то барахлом комнату, очевидно – кладовку, и указала на огромный, обитый железом сундук.
– Вот, смотрите, Костя, он тут сто лет стоит, надо бы перебрать, да выкинуть все ненужное. Справишься?
Костик наклонился и, ухватив крышку сундука за старинную кованую ручку, одним движением открыл его, подняв тучу пыли. Внутри оказались какие-то старые тряпки, густо пересыпанные нафталином.
- Ясно, - быстро догадался Костик, - видать, у бабули была заначка на чёрный день!
В этот момент в дверном проёме появилась Настя, технично притворявшаяся расстроенной. Костик заметил, что карман её курточки заметно оттопырился, а хозяйственная сумка явно потяжелела.
– Что у вас тут? – спросила Настя.
– Да вот, бабушкин сундук надо перебрать… – Тётушка тяжело вздохнула. – Вдруг что хорошее найдётся. Настя, может, поможешь? У меня ещё работы много, скоро вынос будет, а после нужно стол накрыть для гостей …
– Ладно, разберём, – согласилась девица. – Мы тут с Костиком управимся.
– Ой, ну вы прямо моё спасение! – воскликнула Наталья Николаевна, и направилась по коридору в другую комнату, где с утра уже вовсю работал полупромышленный самогонный аппарат из нержавейки, купленный на базаре у хохлов. Она поспела как раз вовремя – очередной пятилитровый баллон наполнился, грозя выплеснуть драгоценную влагу на пол. Тётя Наташа умело заменила его на пустой баллон, а наполненный поставила на стол. Вслед за тем она нетерпеливо вытащила из кармана передника гранёный стакан и трясущимися руками налила его до краёв первачом. Выпив стакан залпом до дна, она минуту постояла, полузакрыв глаза и наслаждаясь восхитительным пламенем, разгорающимся в желудке, затем спрятала стакан в карман и пошла открывать дверь, в которую уже стучались первые гости.
sss
Тем временем Костик скинул куртку и спросил, указывая на Настину сумку:
- Уже в наследство вступила?
- А что? – удивилась Настя, - бабуле серебряные ложки уже ни к чему!
- И это правильно! – одобрил Костик, - а что с сундуком делать? Может, выкинем все сразу, оптом?
- Нет, ну что ты, надо поискать, - отвергла Настя, - вдруг какая-никакая толковая бранзулетка найдётся?
- Ладно, - согласился Костик, вытаскивая на пол первый слой разнообразного барахла сверху сундука. Там были старые поблёкшие платья, босоножки, поношенные солдатские кальсоны и даже пара стоптанных лаптей. Настя небрежно поворошила этот хлам изящной ножкой и махнула рукой.
- На помойку, - вынесла она безапелляционный приговор.
- Ага, - тупо согласился Костик, - запасливая была бабуля!
- Этот сундук – семейная реликвия, – сообщила Настя. – Вроде бы он передаётся из поколения в поколение уже двести лет.
И они принялись в четыре выкладывать вещь за вещью. Все это были изношенная одежда и обувь, и даже пачка квитанций об уплате за квартиру за 1950 год. Содержимое сундука, казалось, не убывало, гора хлама все росла и росла, а сундук никак не пустел.
Наконец, когда дно было совсем близко, Костик нащупал что-то твёрдое под очередным изношенным платьем. Нетерпеливо выбросив старую рвань, Костик извлёк на свет крупную шкатулку, некогда искусно сбитую на шипах из деревянных планок и покрытую лаком. На крышке шкатулки красовался серебряный герб Российской Империи.
– Ого! – Лицо Насти оживилось. – Может, драгоценности?
Костик потряс шкатулку. Внутри что-то явственно загромыхало, и Костик осторожно открыл крышку. Сверху там лежала старая толстая тетрадь в коленкоровом переплёте, а под ней – небольшая коробочка из-под монпансье 1888 года, как было написано на крышке.
Настя взяла тетрадь и принялась листать её страницы, плотно исписанные убористой каллиграфической вязью девятнадцатого века. Отдельные записи были помечены датами, идущими от 25 апреля 1885 года.
- Похоже на какой-то дневник, - заключила Настя, - говорят, мой прадедушка, Пётр Александрович Бестужев, путешествовать любил. А что в коробке?
- Щас, - сказал Костик, который, обдирая ногти, пытался открыть банку. Однако крышка плотно прикипела и не поддавалась. Тогда Костик вытащил из кармана любимый инструмент – отвёртку, зацепил край жестянки и с усилием отодрал. Крышка со звоном упала на пол, открыв взорам содержимое.
Сверху в банке лежал исписанный кружочек бумаги. Настя нетерпеливо сняла его, и молодые люди увидели внутри маленькое гнёздышко, окружённое плотным слоем потемневшей ваты, в котором уютно устроился прозрачный кристалл размером с грецкий орех. По его идеально отшлифованным граням весело бегали радужные блики изумительной красоты.
- Обалдеть! – Девушка пришла в восторг. – Нужно показать тёте!
- Да на фиг оно тебе надо? - возразил Востряков, - ведь ты же наследница?
- Ну, я, - неуверенно подтвердила Настя.
- Вот и входи в права, - авторитетным баском предложил аспирант. – Давай почитаем, что там на бумажке написано.
– Ну, давай почитаем, – Настя взяла в руки круглый листик и принялась читать. – «Мой неведомый… потомок. Чи…тая эту… запись, ты прикасаешься к… Великой Тайне, но будь осторожен!» – Настя запиналась, читая текст, написанный старинными буквами. – «Однако если ты… достаточно силен и… отважен, чтобы повторить то, что со…вершил я – прочти… тайну на обороте».
Они обменялись взглядами, и Настя, перевернув листок, прочитала:
– Поднеси сей… кристалл к лучу света и пропусти свет через… призму. Направь… Белый Луч на зеркало, и ты станешь… повелевать Миром. – Настя нахмурилась. – Что все это значит?
– Даже не знаю. – Костик пожал плечами. – Но надо бы разобраться.
– Да как тут разобраться?
- Ну, для начала, давай дневник почитаем, - неуверенно предложил Костик, - может, там написано.
Настя протянула Костику тетрадь, как вдруг из неё вывалился толстый, в несколько раз сложенный лист плотной бумаги. Внимание молодых людей сразу же переключилось на него. Они отложили тетрадь в сторону и развернули на полу лист, оказавшийся большой старинной картой.
– Ух ты! – вновь воскликнула девушка.
– Вроде бы издано в Чили, в 1872 году, – прочитал Костик надпись на испанском внизу карты.
На карте был изображён какой-то остров, формой напоминающий букву «Г», окружённый со всех сторон океаном. Карта была испещрена карандашными пометками на русском, правда, большинство из них уже порядком истёрлись. Названия же на карте были вроде бы испанском языке, но с ходу понять, в какой части света находится этот клочок суши, Костик не сумел. Внимательно изучив лицевую сторону карты, он увидел крупную надпись «Isla de Pascua», очевидно, это было название острова.
- Настя, это, похоже, остров Пасхи, - сказал он подруге, указывая на надпись. – Там ещё идолы стоят вдоль берега.
- Вроде, да, - согласилась Настя, - интересное место!
Костик перевернул карту, и на её обороте тоже обнаружилась плотная вязь старинных надписей, наполовину стёршихся за годы хранения.
– М-да… - протянул аспирант, - тут чтобы разобраться время нужно! Знаешь, давай разделим работу. Ты займись дневником и картой, а я завтра в лаборатории поработаю с этим кристаллом. А там видно будет, че там да как.
– Хорошо, давай. – Согласилась Настя. – Мне нравится эта затея.
– И вот ещё что… – Костик сделал небольшую паузу для важности. – Не говори пока ничего своей тёте или кому ещё. Пусть это пока останется между нами.
– Ладно, не буду, – легко согласилась Настя, - в конце концов, бабушка мне все завещала.
– Ну, значит, решено!
Они свернули карту, положили обратно в тетрадь, а тетрадь убрали в шкатулку. Ещё немного полюбовавшись радужными переливами камня, Костик поместил его обратно в гнёздышко внутри жестянки, а жестянку сунул в карман. Шкатулку же Настя спрятала в свою сумку.
– Ну, теперь пошли, выбросим весь хлам, – предложил Костик.
Вдвоём они за несколько ходок отнесли бабушкины пожитки на свалку, а когда вернулись, обнаружили, что в доме уже собрались гости – в основном, бывшие бабушкины подруги – дряхлые скрюченные старухи, многие из которых опирались на палочки. Почти сразу же следом за молодыми людьми к крыльцу подрулил катафалк, и в дом зашли четверо хмурых, одетых в униформу похоронного агентства, носильщиков. Старший из них что-то спросил у тёти Наташи, и она повела их в комнату с покойницей. Вскоре они вышли оттуда, держа на плечах гроб с телом усопшей, а следом за носильщиками повалила толпа бабулек.
Вся эта компания с трудом поместилась в катафалк, и укатила на погост, а молодые люди остались дома накрывать на стол и расставлять стулья.
……………………………………………………………………………………………………………………..
Заупокойная лития тянулась всего с полчаса, но тётя Наташа уже была изрядно навеселе – постоянно истерически хохотала и лезла целоваться к местному батюшке – здоровенному дядьке лет сорока. Тот не отставал от паствы, забрасывая водку стакан за стаканом в зубастую пасть, и не уставая при этом поминать что-то о царствие небесном и Боговой Матери. Востряков, которому предстояло ещё вести «копейку» до Москвы, завистливо поглядывал на святого отца, сожалея, что не пошёл учиться в духовную семинарию. Так или иначе, но все прошло довольно чинно и благородно, и через пару часов молодые люди, уложив тётю Наташу отсыпаться под стол, уже катили в Москву, гордо проезжая мимо озверелых гаишников.
sss
Утром в понедельник Костик первым прибыл в лабораторию. В кабинете профессора свет не горел, и лаборатория была в полной власти Вострякова, так что он мог спокойно подготовиться к испытанию кристалла, никому ничего не объясняя.
Костик окинул взглядом комнату: различное физико-химическое оборудование, блестящие инструменты и наборы колбочек, новые и старые установки для проведения экспериментов; старинные застеклённые шкафы, плотно набитые книгами, полки, уставленные реактивами, и ящики, заваленные всяким полезным для работы хламом. Вся эта обстановка была ему хорошо знакома и привычна, в этой комнате Костик жил, работал а нередко и любил различных лаборанточек и студенточек на продавленном диванчике в курилке. А иногда и проклинал тот день, когда ступил на научное поприще – особенно, когда работа не ладилась.
На подготовку оборудования к эксперименту много времени не ушло: за несколько минут Костик зажал кристалл и призму в штативах, в качестве источника света использовал настольную лампу, а таинственный белый луч должен был падать на небольшое зеркало, висевшее над рукомойником. Закончив, Костик не без волнения включил лампу и нацелил её на кристалл, а свет, прошедший сквозь него – на призму. Все было вполне предсказуемо, кроме одного: в спектре света, пропущенного через призму, появился ослепительно белый луч, словно от дуги электросварки!
Немного повозившись, Востряков подставил под этот луч зеркало, сняв его со своего места над умывальником. К немалому изумлению молодого учёного зеркало затуманилось, словно запотело, затем изображение частично очистилось, но все же осталось немного смазанным.
- «Че это за муть?» – с раздражением подумал аспирант, - «может, протереть»?
И, недолго думая, Востряков вытащил из кармана засморканный носовой платок и попытался протереть зеркало. Тут же его ждал шок: пальцы с платком свободно прошли сквозь зеркало и появились в зазеркалье! От изумления Костик разжал пальцы, и платок из его пальцев выпал, оставшись лежать на полу в отражении! Востряков пощупал пальцы – с виду они были такими же, как прежде.
- «Хоть пальцы целы», - мимолётно обрадовался аспирант, - «не остались в зазеркалье».
Немного успокоившись, Костик вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. Несколько раз затянувшись, он смеха ради просунул горящий кончик сигареты в зеркало, и он продолжал гореть, как ни в чем не бывало, испуская струйку дыма. В предвкушении небывалого открытия на Костика накатил душный вал вдохновения. Он, не глядя, пошарил рукой по столу и схватил первое, что подвернулось под руку – амперметр, и сунул его в зеркало. Прибор спокойно прошёл преграду и появился в зазеркалье. Вынимая прибор, Костик неловко повернулся и локтём сдвинул лампу, освещавшую кристалл. Тотчас белый луч пропал, но зеркало по-прежнему выглядело затуманенным.
Для интереса, Костя снова сунул руку в зеркало – произошло то же самое, что и в первый раз. Дальше в ход пошли молоток, кусачки, моток с проводом, радиодетали и прочая лабораторная мелочь. Все они легко проходили сквозь затуманенную поверхность зеркала. В запале от неожиданного открытия Костик, подчиняясь гениальной догадке, сунул руку в карман, вытащил из него последнюю тысячную купюру и просунул банкноту в зеркало. В этот самый момент дверь в лабораторию неожиданно открылась, и на пороге появился профессор Евсеев. Костик, чтобы не показаться сумасшедшим, кормящим зеркало деньгами, отдёрнул руку, при этом он случайно разжал пальцы, и последняя надежда на бутылку пива вечером осталась лежать по другую сторону. Зеркало поглотило его последние деньги!
– Здравствуйте, Константин, – поприветствовал его профессор, пребывающий в прекрасном расположении духа после ночи любви с пухленькой студенточкой третьего курса. – Как ваши дела?
– Все нормально, Степан Николаевич, – бодро отрапортовал Костик, - работаю вот!
– А это все – профессор кивнул на Костикову установку на лабораторном столе, - что означает? Оптикой увлеклись?
- Да нет… Ну, в общем, да… - замялся Востряков, - тут такое дело…
И Костик выложил профессору свои вчерашние похождения с Настей, начиная с момента обнаружения шкатулки. В качестве доказательства он показал Евсееву мятую тысячерублевку, лежащую на зазеркальном столе.
– А нуте-ка, нуте-ка, батенька, проверим, – поправив очки на носу, профессор наклонился к зеркалу и, просунув в него мощную длань, поросшую рыжим волосом, ухватил Костикову купюру и вынул её обратно. Самым поразительным, однако, было то, что за стеклом осталась лежать прежняя купюра, с кляксой посредине, а на новой не было ни пятнышка!
- Так-с, - произнёс профессор, - предлагаю поставить контрольный опыт! - И, снова сунув руку за зеркало, корифей вытащил ещё одну тысячную бумажку. Её он положил рядом с предыдущей, и учёные принялись сравнивать результаты опытов. Обе бумажки казались с виду одинаковыми, но Костик моментально увидел различия между ними:
- Смотрите, Степан Николаевич, у них номера разные! И серии не совпадают!
- И в самом деле, - озадаченно согласился профессор, - у нас три купюры и все разные. Это поразительно! Прямо личный монетный двор!
– Это точно, - согласился Костик.
– И что, ты говоришь, сделал? Направил в зеркало белый луч из кристалла?
– Ага, - кивнул аспирант.
– Значит, все дело в белом луче… – Степан Николаевич задумчиво покрутил в руках кристалл. – Глянь-ка, как играет! Это прямо какая-то мистика у нас тут с вами, Костя. – Профессор внимательно осмотрел собранный Костиком прибор для опыта. – Вот что…. Сейчас придут Супруненко с Карапетяном, так что лучше прибор ваш пока разобрать, и все спрятать на свои места.
– А что с деньгами делать? Может, они фальшивые?
– Не знаю, не знаю… Знаете, от греха подальше лучше пока убрать назад, в зеркало.
Костик тоскливо вздохнул.
– Вы понимаете, Степан Николаевич, это моя последняя тыща была, а мне ещё неделю до стипендии жить, может, я возьму одну…
– Понял, Костя, понял. – Профессор кивнул. – Вот, держи. Он вынул из кармана пиджака собственную тысячу и протянул Костику. Тот заколебался.
– Бери-бери. Не лишать же мне тебя денег на хлеб! Бери, Костя.
– Спасибо вам большое.
Корифей махнул рукой, словно отдал не тысячу, а всего лишь десятку, и сунул сомнительные зазеркальные деньги обратно в зеркало.
– Так-с, значит, все это нужно обдумать. А вы пока что унесите домой зеркало и ваш камушек, а завтра посмотрим, что делать дальше. Да, и пока что ничего не сообщайте в милицию или ещё куда, не то в психушку угодите или на нары как фальшивомонетчик.
– Ну да, конечно.
– Ну-с, вот и славненько, - с этими словами профессор величественно удалился в свой кабинет.
Костик, аккуратно убрал зеркало и кристалл в портфель и, прихватив на всякий случай призму, отправился домой. Жил он на окраине Москвы, в Медведках, и, трясясь в переполненном вагоне метро, Востряков неотступно размышлял над своими опытами. Несомненно, Белый Луч открывал какой-то портал, который воссоздавал окружающий мир в другом измерении, копируя отражённые объекты, после чего их можно было размножать, просто извлекая обратно неограниченное число раз. Разумеется, это совершенно не укладывалось ни в какие теории, да просто не могло существовать! Но оно существовало!
Задумавшись, Костик ступил в грязную лужу, натаявшую у его подъезда, и промочил ноги.
- Да твою же ж дивизию! - выругался он, с отвращением чувствуя на ноге мокрый холодный носок. Впрочем, идти осталось недалеко, и вскоре Костик уже был дома. Там он переобулся, включил телевизор и плюхнулся в продавленное кресло перед ним с бутылкой пива.
Проснулся он, когда в окнах уже стемнело. Китайские часы на стене показывали пять часов вечера, а на экране телевизора какой-то толстомордый начальничек излагал блистательные планы развития Корякской Автономии. Зевнув, Вепрев выключил телек и решил позвонить Насте. Взяв смартфон со столика он нажал кнопку вызова подруги и вскоре весёлый девичий голосок прощебетал:
- Алло! – в трубке слышались оживлённые голоса и смех.
- Привет, это я, - сказал Костик, - как там дневник? Прочитала?
- Нет ещё, - сообщила подруга, - дочитала до того момента, как они приплыли к острову Пасхи и собрались поехать на экскурсию.
- А дальше?
- Ну, дальше ко мне пришли Лена с Серёжей, и мы тут заболтались. А у тебя как?
- А я кристалл испытал, - похвастался аспирант. – Этот Белый Луч чудеса творит! Но это не по телефону, приедешь – покажу.
- В самом деле? – всполошилась Настя, - так мы прямо сейчас приедем!
- Окей, жду, - ответил Востряков и отрубился.
В ожидании гостей Костик наскоро прибрал разбросанные книги, подмёл пол, перемыл посуду и вынес мусор. На лестничной площадке с мусоросборником он, осенённый внезапной идеей, поймал соседского кота Митрофана и принёс к себе домой. Чтобы котяра не верещал он сунул его мордой вперёд в дедушкин валенок, с незапамятных времён валявшийся в кладовке.
Когда Востряков с удовлетворением оглядывал обновлённый интерьер, раздался звонок. Отворив дверь, Костик увидел Настю, а с ней – невысокую миловидную девушку и здоровенного, как молодой Шварц, парня.
- Привет, Костик, - Настя чмокнула его в щеку, - знакомься – это мои старые друзья, Лена и Серёжа.
Улыбающаяся Лена пожала Костику руку, а её приятель представился:
- Можно просто Серёга, - и протянул руку.
- А меня зовите Костиком, - улыбнулся аспирант, - раздевайтесь, я вам фокусы буду показывать.
Пока гости раздевались, Настя, быстро скинув курточку и сапожки, проскочила в спальню. Костик последовал за ней.
– Где мой кристалл? – нетерпеливо спросила она, - я хочу его увидеть!
– В большой комнате.
Настя помчалась обратно, но Костя её остановил.
– Постой-ка. А что насчёт этих ребят? – Он кивнул в сторону коридора. – Надёжные?
– Да не волнуйся ты, это мои друзья детства, им можно доверять.
Девушка поспешила в большую комнату. «Друзья так друзья», подумал Костик.
Рассадив гостей вокруг большого стола, Востряков вытащил из портфеля зеркало, коробку с кристаллом и призму. Настя нетерпеливо схватила зеркало и попыталась его вытереть, а когда её пальцы провалились в зазеркальный мир, она ахнула, и чуть было не выронила зеркало.
- Вот это да… - протянула Лена, - а мне можно?
- Давай! – согласился Костик.
Некоторое время гости ошарашенно совали руки в туманное зеркало и удивлялись.
- А вот погодите, - с видом факира провозгласил Костик, - я вам сейчас чудо покажу.
Костик вытащил из кармана коробку спичек и положил её на зазеркальный стол. Затем снова сунул руку в зеркало, взял коробок и вытащил его наружу.
- Видели? – спросил он, - а теперь посмотрите в зеркало, – коробок все ещё там.
- В самом деле, - удивилась Настя, - а что ещё можно размножить?
- Вообще-то все, что угодно, но я предлагаю эксперимент, - загадочно сказал Костик. – Погодите ка!
Аспирант сбегал в кладовку и притащил валенок с мяучащим внутри котом Митрофаном.
- Сейчас кота размножим, - заявил он. – В интересах науки.
С этими словами Костик вытащил из валенка несчастного Митрофана, сунул его в зеркало, и отпустил. Затаив дыхание, гости напряжённо смотрели, как зазеркальный Митрофан, упав на стол на все четыре лапы, принялся осматривать и обнюхивать новое место жительства.
- А если его вытащить? – спросила Лена, - может, он тоже размножится?
- Не вопрос! – заявил Востряков, и, сунув руку в зеркало, выволок Митрофана обратно за шкирку. Поставив на пол мученика науки, он заглянул в зеркало. Там все также топтался Митрофан-1, выискивая поживу. Наконец, он спрыгнул на пол и скрылся в направлении выхода из зазеркальной комнаты.
- Ну, чудеса! – поразился Серёга, - по такому случаю, предлагаю выпить. За знакомство и научный прогресс!
С этими словами Серёга поднялся, вышел в коридор и вернулся с бутылкой вина Каберне, которую поставил на стол.
- Отличное вино! – заметил Костик, и, достав из буфета фужеры, расставил их перед гостями, а Серёга ловко откупорил бутылку и разлил напиток.
- За успехи науки и знакомство! – провозгласил он, и все выпили. Вино в самом деле оказалось замечательным, и разговоры в компании оживились. Девушкам пришла в голову мысль попробовать размножить содержимое их сумочек, и скоро стол оказался завален пудреницами, тюбиками помады, мобильниками, авторучками, ключами от квартир и прочей мелочью, скопившейся в них. Серёга ради любопытства сунул в зеркало свои часы, а потом, вытащив дубликат, покрутил головой – чудеса!
- Предлагаю выпить за успех! – предложил он.
- Вино кончилось, - сообщил Костик, разводя руками.
- Ничего, я сбегаю, - пообещал Серёга, и сорвался с места. Пока он отсутствовал, Костик рассказал девушкам о своих опытах в лаборатории, и Настя всплеснула руками:
- Как, и дядя Степа знает?
- Ага, - признался Востряков, - попался я, как кур во щи!
- Ну, это ничего, он человек надёжный! – успокоила Настя.
- А что ты из дневника узнала? - полюбопытствовал Востряков.
- Ну, это действительно путевой дневник моего прадедушки, Бестужева Петра Александровича. Он любил путешествовать по миру на своей яхте. Ничего особенного с ним не происходило. Но однажды он решил побывать на острове Пасхи, якобы о нем ходили разные легенды об оживающих статуях, подземных ходах, по которым боги приходили к людям и все такое.
- А что за пометки на карте? – спросил Костик, - разобралась?
- Нет ещё, - виновато сообщила Настя, - не успела. Похоже, это какие-то особенные места на острове.
- И как, нашёл твой прадедушка что-либо? - спросила Лена.
- Я дочитала только до того места, где он отплывает на яхте из Петербурга осенью 1887 года. А потом… потом вы с Серёжкой пришли, и отвлекли меня.
– Ну, ничего, ты неплохо поработала, – похвалил Костик Настю. – Хоть что-то стало понятно. Надо все же дочитать до конца, выходит, что твой кристалл имеет какое-то отношение к острову.
– Ах да, кристалл! – всполошилась Лена. – Можно на него посмотреть? Очень интересно.
– Конечно, - сказал Костик, открывая коробку с таинственным кристаллом.
В этот момент в коридоре раздался звонок.
- Видать, Серёга вернулся, - сказал Вепрев, доставая кристалл. - Вот он, любуйтесь, а я пойду, дверь открою.
– Быстро ты, - заметил он, впуская Сергея.
– Ну, а чего тут ходить-то? Зашёл за угол и вернулся. - Серёга быстро разулся и сбросил куртку. - А что у вас тут такое?
– Это тот самый кристалл, – пояснила Настя. – Ты только посмотри, как переливается. А касаешься его, и прямо… какое-то странное ощущение внутри появляется. Сразу чувствуется, что это что-то необычное.
– Ну-ка, ну-ка, дай глянуть. – Серёга поставил новую бутылку вина и наклонился к столу, чтобы лучше полюбоваться удивительной находкой. – И правда. Есть в нем что-то… что-то такое… особенное. Слышь, коллектив, а если мы его размножим, что будет?
- После попробуем, - отвергла идею Настя, - вот мне идея пришла - давайте, сначала бутылку размножим!
- Точно? – ошарашенно спросил Костик, - Ээээ, нуууу, а что – давай попробуем.
С этими словами он взял бутылку вина, просунул её в зеркало и поставил на зазеркальный стол. Затем он вынул руку, зачем-то потряс ею, и, снова сунув её в зеркало, вытащил бутылку наружу. Зазеркальная бутылка осталась стоять на месте.
- Класс! – сказал Серёга, - а дай-ка я попробую.
И Серёга своей мощной дланью принялся вытаскивать из зазеркалья бутылку за бутылкой.
- Ладно, хватит! – остановил его Костик, - тут уже на неделю хватит! Давайте кристалл размножать!
Но в это миг во всем доме погас свет, видимо, где-то в сетях произошла капитальная авария. Чертыхнувшись, Костик наощупь сходил в коридор и вернулся с карманным фонариком, который специально держал для подобных случаев.
- Народ, - провозгласил молодой учёный! - Предлагаю сделать эксперимент! Подключим квартиру к зазеркальной розетке!
Все несколько минут переваривали идею.
- А что, давай! – предложил Серёга. – Знаешь, как это делать?
- Ага, - успокоил его Костик, - дамы и господа, сейчас вы увидите ещё один фокус факира Вострякова!
С этим словами Вепрев поставил чудо-зеркало возле настенной розетки, сунул в её отражение вилку шнура-удлинителя, потом вставил в гнездо на конце шнура два толстых гвоздя и воткнул их в настенную розетку. Немедленно в квартире загорелся яркий свет, как будто никакой аварии и не было.
- Вуаля, дамы и господа! – сказал Костик, раскланиваясь на манер балаганного факира. Девушки зааплодировали, а Серёга, подойдя к столу, взял бутылку вина и задумчиво спросил:
- А можно ли его пить-то? Оно ж зазеркальные!
- И в самом деле, - согласился Костик, - надо бы испытать!
В этот момент кто-то постучал в дверь. Костик посмотрел в глазок – но на лестничной площадке было темно, и он открыл дверь. За ней стоял, покачиваясь, и нещадно дымя «беломориной», своеобычно пьяненький сосед Вася Егоров по кличке Манюня – потомственный алкоголик с пятидесятилетним стажем, а внешне - плюгавый мужичонка ростом в один метр и с прыщавой мордой. Манюню давным-давно выгнали с работы за злостный алкоголизм и прогулы, и теперь он кормился, разгребая содержимое мусорных контейнеров в поисках жратвы и утиля.
- Нет, ты видел? – обратился Манюня к Костику, - вот что наши правители вытворяют!
- У тебя тоже света нет? – спросил Костик Манюню на всякий случай.
- Да откуда же ему быть, если Чубайс всю страну разворовал? – злобно ответил Манюня. – И эти, депутаты в Думе сидят, дурака валяют. Вот я бы их всех – на зону! – Вася потряс кулаком, словно грозил думским депутатам. - А участковый наш? Только шашни водит с бабами, а рабочему человеку проходу не даёт!
В этот момент Вася увидел яркий свет в приоткрытой двери квартиры Вострякова.
- Эй, а что у тебя такое? – возмутился Манюня, - у тебя свет вовсю горит, а мне, потомственному пролетарию, в потёмках сидеть?! Да я вас всех к ногтю возьму! – в голосе Манюни явственно послышались отголоски классовых битв пролетариата в очереди за опохмелом.
Тут Вострякову пришла в голову остроумная мысль.
- А погоди-ка, Манюня, - вежливо попросил он разбушевавшегося соседа, - я щас.
И Костик опрометью заскочил в квартиру, где народ, слышавший все переговоры Костика с Манюней, покатывался со смеху. Схватив со стола зазеркальную бутылку вина, аспирант снова выскочил на лестничную площадку, где Манюня продолжал извергать неслыханную хулу на власть предержащих.
- Они там вИна испанские пьют бочками, - верещал Вася, - а нам, коренным пролетариям, похмелиться нечем!
- На-ка вот, - протянул Костик бутылку потомственному алкоголику Васе, - от нашего стола – вашему столу!
Манюня, мигом оставив обличительные речи и не сказав спасибо, жадно схватил бутылку, мигом содрал пробку и присосался к горлышку. Востряков с жадным любопытством смотрел, как багрово-красное марочное вино быстро перетекает в лужёную глотку пролетария Васи, а оттуда – в закалённый желудок, и с нетерпением ждал последствий. Однако ничего особенного не произошло: допив бутылку, Вася бережно сунул стеклотару в карман драных штанов и запел популярную патриотическую песню «Танцуй Россия, плачь Европа!», виляя тощим задом с заплатой на очке.
– Танцуй, Россия! Плач, Европа! А у меня самая, самая, самая прекрасная жопа! – ревел пьяный Манюня на весть подъезд.
Востряков, убедившись в доброкачественности продукта, удалился в свою квартиру, тщательно заперев дверь.
- Ну как? – похохатывая спросил Серёга, - эксперимент удался?
- Ещё как! – ответил Костик, - продукт прошёл ОТК!
И весёлая компания, наполнив фужеры, продолжила весёлый вечер, обсуждая всякую всячину и запивая её зазеркальным вином. Сначала поговорили о работе, погоде, новых кинофильмах, но постепенно речь сама собой зашла о чудо-кристалле и возможностях, которые он сулит. Востряков попробовал размножить кристалл, засунув его в зеркало. Но не тут-то было – кристалл упорно не желал входить в зазеркальное пространство, просто стукаясь о стекло как обычный камень.
- Не пойдёт, - со вздохом констатировал аспирант. – На, возьми его, Настя, - он протянул кристалл подруге, - твоё!
- Ой, нет, Костик, держи его у себя, - отказалась Настя, - ты у нас такой умный, может, чего-нибудь изобретёшь!
- Ладно, - согласился Востряков, и приятный вечер продолжался. Когда время подошло к полуночи и гости стали расходиться, стол был завален самым разным хламом, образовавшимся после экспериментов с чудо-зеркалом.
- И куда это все девать? - подумал Востряков, вернувшись в комнату после ухода гостей. – А впрочем, черт с ним, главное – вечерок удался на славу!
И молодой учёный отправился спать.